Как массовое социальное явление, играющее важную экономическую, культурную и даже политическую роль, мода возникает при переходе от традиционного к модернизирующемуся обществу. Она является спутником складывающейся экономики массового производства и массового потребления, культуры массовых зрелищ и развлечений, подвижной социальной структуры, в которой положение индивида определяется не принадлежностью к тому или иному сословию или касте, а лично достигаемым статусом. В таком обществе мода распространяется на всю сферу культуры. Она выступает своеобразным механизмом изменения материальных и духовных ценностей, охватывает своим воздействием искусство (живопись, литературу, музыку, театр, кино, дизайн), науку, технику, политику, спорт.

Мода - специфическая форма ценностного освоения мира, связанная с эстетическим воспитанием и самовыражением личности. Когда культурные образцы, универсальные модные стандарты эмоционально воспринимаются и переосмысливаются в соответствии с индивидуальными вкусами, чертами характера, индивидуальными возможностями, имеет место сотворчество, эстетическое сопереживание. Мода зачастую воспринимается как эстетическая норма, на которую должна ориентироваться личность.

Многие авторы полагают, что мода непосредственно относится лишь к сфере эстетического удовольствия. Г.Шурц еще в 1910 году писал: «Подчиняются моде главным образом предметы украшения или украшающие особенности одежды; когда меняются чисто практические свойства ее,- это не может уже относиться к сфере моды, так как моды возможны лишь в сфере эстетического удовольствия. В живописи, музыке, поэзии может существовать мода, но никогда не говорят о новой моде в паровых машинах или в оружии».[1] Приверженцев этой точки зрения немало и в наши дни.

Современные трактовки моды исключительно как эстетического явления можно дифференцировать следующим образом: 1) мода как проявление художественного стиля определенной исторической эпохи; 2) мода как изменение эстетического вкуса в рамках художественного стиля; 3) мода как воплощение изменчивости представлений о красоте; 4) мода как эстетический идеал времени, или созвучный времени канон красоты; 5) мода как особый вид (сфера) художественной деятельности (по преимуществу модельеров и дизайнеров), имеющий отношение преимущественно к костюму. При этом мода непосредственно связывается с эстетическими потребностями, «выступая в качестве категории эстетики, а в крайних случаях даже в качестве особого эстетического закона, управляющего массовым вкусом».[2]

Современная эстетика, в отличие от традиционной эстетики, апеллировавшей к вечности, реактивна. Она «играет на впечатлении», когда задачей искусства становится не творить неподвластные времени образы прекрасного, а поражать, потрясать и ужасать публику. Культурные образцы, включая образцы эстетические, задаются с помощью маркетинговых технологий и СМИ, которые, эксплуатируя существующую психологию восприятия, определяют, что в каждом конкретном случае должно быть поставлено во главу угла – функциональность или роскошь, спорт или гламур, минимализм или многообразие.

Когда моду трактуют  как искусство, то, как правило, имеют ввиду искусство создания модного костюма. Но, строго говоря, частью искусства, или по крайней мере сферой, наиболее к нему приближенной является  лишь Высокая мода, или  Haute Couture (НС) – (фр.- "высокое шитье"). В словарном определении HC – есть «искусство шитья высокого уровня исполнения и уникального дизайна, очень дорогой себестоимости и потребительской цены»[3]. Именно Высокая мода, отвлекаясь от социальных и психологических потребностей, стремится воплотиться в эстетическом модусе «чистого искусства».

Великие дизайнеры прошлого и настоящего вдохновлялись высоким искусством и его отдельными стилями, направлениями, в том числе авангардистскими. Пленер с его духом свободы был близок Г.Шанель. Идеи сюрреалистов С.Дали и Ж.Кокто повлияли на творчество Дж.Гальяно. Ив Сен Лоран вдохновлялся живописными образами П.Пикассо, А.Матисса, П.Мондриана, творчеством М.Пруста. Дизайнерская работа П.Кардена «воплощала стиль курьезного бесполого модернизма середины 1960-х годов. При раскрое и пошиве одежды он работал как скульптор… Его интерес к искусственным материалам достиг кульминации, когда в 1968 году он создал свою собственную ткань из прочно соединенных рельефных частей геометрической формы».[4] Этот «мессианский» феномен появляется вследствие постоянного стремления Высокой моды преодолеть рамки ремесла и превратиться в Искусство. Все это, на наш взгляд, наглядно демонстрирует претензии маститых дизайнеров, исполнить, как и великие художники, роли пророков, чувствующих и выражающих дух времени, мессий, спасающих мир от гибели.

Между высокой модой и модой как таковой находится pret-a-porter  – модели, предлагаемые для потребления в реальной жизни. Это предложения дизайнеров, направленные к массе потребителей. Амбиции их авторов связаны с превращением в королей толпы, формирующих ее вкус и потребление. А чтобы эффективно править толпой, надо быть очень чувствительным к ее слабостям, надо чувствовать ее чаяния, предрассудки, страхи и надежды. В противовес исключительности Высокой моды, pret-a-porter (буквально «готовые к тому, чтобы носить»), связан с серийным производством нарядов и украшений.

Высокая мода и мода соотносятся как искусство и утилитарная массовая культура. Собственно мода начинается там, где появляется массовость моделей. Высокая мода, как и любое искусство, стремится к свободе творчества. Мода находится во власти толпы, является частью массовой культуры, основа которой – массовый вкус. Сила высокой моды в том, чтобы обозначить тенденции будущего с риском быть не понятым сегодня. Сила тех, кто делает бизнес на моде - в способности уловить и оседлать поворот во вкусах масс, что дает шанс на большое количество продаж и, следовательно, на высокие прибыли – главный критерий успеха. Художник, работающий в области высокой моды, наоборот, стремится оторваться от толпы. Поэтому чертой высокой моды является экзотичность, экстравагантность.

Сближение между модой и искусством есть вопрос образа и маркетинга, поскольку при всех своих «идеальных» претензиях на создание художественного произведения, дизайнер в лучшем случае оказывался способным создать  марку, которая в свою очередь может оказаться  (или не оказаться) «в моде». Поэтому «заигрывание» с элитарным искусством ограничилось подмостками Высокой моды. Что же касается дизайнеров одежды серийного производства (той одежды, которую реально будут носить люди), которые составляют большинство «творцов» моды, так и не удалось приблизиться к высокому званию художника.