заместитель заведующего кафедрой профсоюзного движения и общих гуманитарных дисциплин ВФ Академии труда и социальных отношений, Волгоград (Россия)

Направление I: Гуманитарная наука

Секция 2. Границы и предметное поле социогуманитарного знания.

В современном отечественном религиоведении ведется перманентная дискуссия о роли, месте, предмете, объекте, структуре и методах науки о религии. Этот, то затихающий, то вновь разгорающийся спор свидетельствует о том, что мы являемся очевидцами нового этапа в становлении и развитии данной науки. Именно сейчас закладывается тот каркас, который будет определять форму науки на протяжении ближайших 20-30 лет. В то же время, интерес к теоретико-методологическим основаниям свидетельствует не столько об их отсутствии в отечественном религиоведении, сколько о поиске идентичностей – как самих ученых-религиоведов, так и науки в целом.

Что значит «идентичность науки»? С одной стороны, это – то простое определение, которое идентифицирует и разграничивает одну науку от другой. С другой – это то, что позволяет понять (порой интуитивно), является ли та или иная проблематика и научная работа, тот или иной метод и подход религиоведческим. Отсюда разговоры о соотношении религиоведения и теологии, о конфессиональном религиоведении, религиологии, об определении религии и т.д.

Этот процесс плодотворен: у религиоведов появляются сходные идеи, сходные понятия, что-то общее витает в сообществе и возможно скоро всё это оформится если не в общий теоретико-методологический подход, то хотя бы в общую концепцию, в единый ответ на вопросы «что такое религиоведение?», «что делать религиоведам дальше?». Автор не претендует на авторство/соавторство такой единой концепции – наш очерк, вызванный спорами о прикладном/практическом аспекте религиоведение, написан прежде всего как ответ на собственные вопросы (к себе и сообществу религиоведов).

Ключевой проблемой в данной дискуссии является вопрос структуры науки о религии. Здесь сталкиваются 3 наблюдаемые тенденции.

Первая – феномен религии таков, что, с одной стороны, он присутствует во всех сферах жизни, и каждый не только волен говорить о нем, но и действовать в религиозной сфере в той или иной степени. Отсюда то, что в последнее время обосновывается как «критерий Рахманина» – «не всякое научное изучение религии является религиоведением», что можно рассматривать, как попытку защитить науку о религии от дилетантов.

Вторая тенденция порождена междисциплинарным характером религиоведения. Наука о религии предстает как совокупность отдельных дисциплин: общее религиоведение, история религии, социология религии, психология религии, этнология религии и т.д. Соответственно и религиоведческое знание так же структурировано, и сами религиоведы – это специалисты в отдельной дисциплине. Возникает вопрос, кем должен быть, например, психолог религии – более психологом или религиоведом? Этот подход порождает опасность любительской науки – любой психолог может «стать» религиоведом или наоборот любой религиовед – психологом прочитав 5, 15, n книг по соответствующей дисциплине. Однако базовое образование и самообучение имеют качественное отличие, которое редко кто может преодолеть. Таким образом, элитарность (а значит и ценность) религиоведческого знания сводится к минимуму.

Третий подход пытается преодолеть минусы 2х первых, назовем его метаподход. Всё больше распространяется точка зрения, что религиовед – это некий комплексный исследователь, эрудит и энциклопедист, который может говорить о религии, преодолевая междисциплинарные границы. С таким подходом можно согласиться, если рассматривать монографию ученого как конечный и идеальный результат его труда: исследуя определенную проблему, он должен осветить ее (в идеале) и с позиции исторических событий (история религии), учитывая социальные факторы (социология и политология религии), психологические особенности (психология религии) и т.д. Однако подобных работ ничтожно мало и в реальности мы можем наблюдать, что религиоведение воспринимается не как совокупность подходов к предмету исследования, а как теория религии, появляющаяся на стыке философии религии и других субдисциплин. Учитывая, философскую направленность религиоведческого образования данный подход является наиболее приемлемым для большинства религиоведов.

В рамках этого подхода появляется новое 3-х частное деление науки: верхний уровень – теория религии, средний уровень – субдисциплины, и на нижнем то, что подразумевается как прикладное религиоведение, а точнее то, на чем ученый-религиовед может заработать. Поскольку, ситуация в РФ такова, что наиболее высокооплачиваемыми вопросами является проблема религиозной ситуации и государственно-конфессиональных отношений (ГКО), то именно эти темы и понимаются как прикладные аспекты религиоведение. И, поскольку, для большинства религиоведов изучение данных тем – своеобразная «шабашка», оценивается этот уровень незначительно, а то и в общем отрицается.

Практический аспект религиоведения не связан с дополнительными заработками ученых и не является низшим уровнем науки, а наоборот комплексность, научность, определяется практическим аспектом. Иначе всё религиоведение сведется к пустому теоретизированию, к той философии религии, от которой большинство исследователей от религии открещиваются.

Итак, религиоведение – это комплексная наука о религии, содержащая в себе теорию религиоведения, совокупность дисциплинарных подходов (история религии, социология религии, политология религии, психология религии, этнология религии), практический аспект, связанный с прагматическими потребностями самой науки и общества в целом. Если два первых элемента понятны и обычны, то последний требует разъяснений. Практический аспект включает в себя следующие критерии:

1.      востребованность проблемы обществом в целом и научным сообществом в частности;

2.      непрямая связь проблематики с научными и иными социально-культурными потребностями, мотивациями и интересами общества, которое современно исследователю;

3.      научная новизна;

4.      эмпирическая обоснованность излагаемого материала;

5.      теоретическое основание эмпирического материала;

6.      неполная погруженность ученого в объект исследования;

7.      нормативный подход;

8.      взаимосвязь ученого с современной религиозной ситуацией;

9.      адекватное отношение исследователя к объекту научного познания, существующей религиозной реальности, теоретико-методологическим подходам.

Совокупность данных критериев, на наш взгляд, и составляет практический аспект религиоведения.