Московского Государственного университета, Москва (Россия)

Направление I: Гуманитарная Наука

Секция 3: Критерий адекватности гуманитарного знания: принципы, методы и подходы

Предупреждая вопрос об адекватности книг и знания К.Кастанеды, скажем: доподлинно известно, что существовал человек по имени Карлос Кастанеда, который, так или иначе, синтезировал концепцию мировосприятия древних индейцев Мезоамерики. Притом, что излагает эту концепцию Кастанеда как скептик рационалист, а не практик мистик. Журнал «TIME» от 03.1973, опубликовавший интервью с Кастанедой сообщает следующее: «Книги Кастанеды это история европейского рационалиста, который был посвящен в практику индейского колдовства»[1]. Уже не говоря о том, что едва ли не на каждой странице Карлос пытается именно методами европейской рациональности и логики объяснить происходящее с ним и вокруг него во время его ученичества у Дона Хуана.

Согласно Кастанеде, Дон Хуан преподавал своим ученикам особый образ жизни, имеющий название Пути знания. В качестве основной предпосылки Пути знания Дон Хуан утверждал, что люди (как и другие живые существа) — «восприниматели» (исп. perceptor); данный термин имеет более активное значение, чем термин «воспринимающий» (англ. perceiver). Человек, по его концепции, не пассивно воспринимает уже готовую картину внешней и внутренней среды, но его восприятие активно интерпретирует энергетические сигналы, которыми полна вселенная, конструируя модель мира (принимаемую обычно за сам мир). Весь мир представляет собой чистую энергию, из которой восприятие создаёт описание мира. Подразумевается, что, каким бы адекватным ни было человеческое знание, оно ограничено. «Мир не дается нам прямо - говорит Дон Хуан, - между нами и ним находится описание мира».

Дон Хуан говорит с Кастанедой о великом множестве вещей на протяжении повествования, и каждый раз сообщает о том, что именно это самое главное в его учении. На протесты Кастанеды относительно противоречия самому себе Дон Хуан возражает, что в этот самый момент не может быть ничего важнее того, что происходит с тобой и вокруг тебя именно сейчас. Вспомним, что отвечает Будда ученикам, когда те находят противоречия в его суждениях. Надо сказать это весьма похоже на то, что говорит Дон Хуан. Будда говорит о том, что в зависимости от того кто перед ним (речь идет об индийских кастах) он и рассказывает истину так или иначе и ничего нет удивительного в противоречии одного другому. Слова – это способ передать нечто – «завернуть» нечто в некоторый образ, чтобы воспринимающий понял, о чем речь, понял именно суть, а не форму. Этот принцип можно найти во многих традициях. Таким образом, Дон Хуан снимает логическое противоречие в принципе – для знания логика может действовать только в рамках самой себя и только на «острове тоналя»…. А вот здесь время начать разговор об абсолюте.

Если попытаться подвергнуть знание структурному анализу, то центральной концепцией окажется, пожалуй, «концепция тоналя и нагваля». Из антропологической литературы о культурах центральной Мексики известно, что «тональ» (произносится как тох-на’хл) был своего рода охранительным духом, обычно животным, которого ребенок получал при рождении и с которым он был связан глубокими узами до конца своей жизни, а «нагваль» (произносится как нах-уа’хл) – название, дававшееся или животному, в которое маг мог превращаться, или тому магу, который практиковал такие превращения. Однако же, когда Кастанеда привел Дону Хуану данные сведения, тот заявил, что все это абсолютная чепуха. Что же представляют собой эти понятия в рамках знания?

Тональ – это все то, что окружает нас. Каждое человеческое существо имеет две стороны, две отдельных сущности, две противоположности, начинающие функционировать в момент рождения: тональ и нагваль. Тональ человек начинает взращивать  с момента своего рождения. Дон Хуан говорит о нем так: «Как только мы делаем первый вдох, с ним мы вдыхаем и силу тоналя. Поэтому, правильным будет сказать, что тональ человеческого существа сокровенно связан с его рождением». Тональ начинается с рождения и заканчивается смертью. Тональ является по праву защитником, хранителем. Хранителем, который чаще всего превращается в охранника. Это хранитель, который охраняет нечто бесценное – само наше существование. Поэтому врожденными качествами тоналя являются консерватизм и ревнивость относительно своих действий. Тональ – это организатор мира. Его огромную работу лучше всего определить так: на его плечах покоится задача создания мирового порядка из хаоса. У каждого из нас есть личные тонали, и есть коллективный тональ для нас всех в любое данное время, и его мы можем назвать тоналем времени. Аналогом тоналя времени можно вполне назвать эволюционную теорию Дарвина,  коллективное бессознательное Фрейда, механику Ньютона или теорию относительности Эйнштейна, марксизм или гегельянство – словом все-все, что претендует на то, чтобы объяснить нечто не для одного человека, а общества. Однако же сразу оговорюсь, что речь идет именно о том, чтобы дать общую установку или принцип действия, то есть, например, знание о возможностях взаимодействия молотка, гвоздя и стены будут являться практическим применением, скажем, ньютоновской механики. А скорее всего подобные мелочи будут просто эмпирически добытым знанием для некой общности людей и только потом частью какой-то концепции. Итак, тональ – это все то, из чего, как мы думаем, состоит мир, включая и Бога, конечно. Бог не более важен, чем все остальное, будучи тоналем нашего времени. В любом случае наше знание о том, как и что - это тональ. Не будет преувеличением сказать, что все, что мы знаем и делаем как люди, – работа тоналя. Здесь всплывает и основная проблема, заключающаяся в тонале человека: «…хранитель мыслит широко и все понимает, но охранник – бдительный, косный и чаще всего деспот. Следовательно, тональ во всех нас превратился в мелочного и деспотичного охранника, тогда как он должен быть широко мыслящим хранителем»[2]. Остров тональ имеет две составляющие и при их внутренней гармонии способен стать «правильным тоналем». Только в таком случае «человек знания» будет способен увидеть нагваль.

В свою очередь нагваль это все что не есть тональ. Нагваль – это то, что находится за пределами острова тональ. То есть, продолжая данную метафору - бесконечный океан, в котором находится остров тоналя. Такова реальность каждого человека. Есть океан-нагваль и есть остров-тональ в нем. О нагвале очень сложно вообще что-то сказать, ибо, когда мы начинаем даже просто разговор о нагвале, мы превращаем его в объект острова тональ. Нагваль – это та часть нас, с которой мы вообще не имеем никакого дела. Нагваль – это та часть нас, для которой нет никакого описания – ни слов, ни названий, ни чувств, ни знаний. Нагваль это не ум, не душа, не мысли, не состояние блаженства и не небеса, не чистый интеллект, не психика, не энергия, не жизненная сила, не бессмертие, не принцип жизни, не Высшая Сущность, не Всемогущий Господь Бог. Но где он? Он «…там, вокруг острова. Нагваль там, где обитает сила. Мы чувствуем с самого момента рождения, что есть две части нас самих. В момент рождения и некоторое время спустя мы являемся целиком нагвалем. Затем мы чувствуем, что для нормальной деятельности нам необходима противоположная часть того, что мы имеем. Тональ отсутствует, и это дает нам с самого начала ощущение неполноты. Затем тональ начинает развиваться и становится совершенно необходимым для нашего существования. Настолько необходимым, что затеняет сияние нагваля, захлестывает его. С момента, когда мы целиком становимся тоналем, в нас все возрастает наше старое ощущение неполноты, которое сопровождало нас с момента рождения. Оно постоянно напоминает нам, что есть еще и другая часть, которая дала бы нам целостность». Все, что у нас есть это тональ как отражения нагваля. Здесь можно провести аналогию с миром платоновских идей – а именно то, что нам доступно, только, отражение, в то время как истинный свет находится у нас за спиной. Тональ вернее даже было бы назвать некоторого рода приспособлением для существования в мире нагваля.

Что же до различных категорий присущих или неприсущих нагвалю, этот вопрос не имеет никакого смысла, поскольку на уровне осознания нагваля нет, и не может быть никаких категорий, и на этом разговор заканчивается, даже не начавшись. Именно в этом и заключается основная проблема вообще разговора о нагвале. Максимум, что возможно делать посредством слов и понятий – это отразить что-то из нагваля подобием в тонале. Таким образом, мы получаем апофатический абсолют. Этот абсолют – нагваль. Тональ же – наша допустимая реальность в рамках нагваля, то есть, фактически, рамках бесконечности, ибо нагваль есть бесконечность, а, следовательно, его нет, а есть только наше восприятие. Итак, есть нагваль, это абсолют, это все. Мы являемся частью единого целого, абсолюта, который включает в себя все. С тем, чтобы как-то обозначить себя в бесконечности, мы создаем условно собственное пространство. Это пространство и есть тональ.